Человек, который не хотел любить (ЛП) - Страница 23

София на мгновение задумалась об этом. Новая жизнь... Она вспомнила о своих мыслях несколько дней назад, перед зеркалом на кухне, о своей усталости, течении времени, о движущемся мире и своей замершей жизни. Потом вспомнила о своём обете. Чёрт возьми, кто же такой этот мужчина напротив? Этот парень. Да, красивый парень... И что дальше? Парень, который ищет приключений, возможно, просто спонтанного секса. Парень, который украдёт у неё сумочку, если она отвлечётся, возможно, он нуждается в деньгах. Да, он хорошо говорил, но иногда слов недостаточно. Жизнь – это другое. Фактов тоже недостаточно. Нужно что-то строить. В другой жизни она была поверхностной, капризной, одной из многих. Но, к лучшему или к худшему, её жизнь изменилась. В этот момент София почувствовала себя важной для кого-то, для своего проекта, для Андреа и его лечения.

Она внимательней посмотрела на мужчину напротив. У него глубокие голубые глаза, полные надежды; словно единственное, чего они ждут, – это её ответ. Складывалось впечатление, что от её слов изменится направление жизни. Но София молчала и, сама того не желая, кусала губу. Он такой красивый, и эта уверенная улыбка нравилась ей, она была опасно привлекательной и даже до какой-то степени пугала её. И тогда она вдруг всё поняла. Этот мужчина был испытанием. Как и её продолжительное желание сесть за фортепиано и играть. Она глубоко вздохнула, восстанавливая равновесие и мужество.

— Мне жаль. Нам придётся жить в сомнениях.

Она пошла, спустилась с последних ступеней и подошла к машине. Танкреди следовал за ней, как разгромленный. Он в отчаянии искал то, что может остановить её, убедить её, разбудить в ней уверенность... Но ему ничего не шло в голову. Он ничего не знал об этой женщине кроме того, что она прекрасна, что она околдовала его, что никогда в жизни он не был так заинтересован, безнадёжно пойман, отчаянно увлечён. Он разыграл свою последнюю карту.

— Не верю, что тебе совсем не любопытно, что ты не хочешь дать ни малейшего шанса…

— Кому?

— Нам двоим.

София рассмеялась.

— Нам двоим? Мы с тобой никто друг другу.

— Ты не права, — Танкреди посерьёзнел. — Каждый раз, когда ты кого-то встречаешь, меняется твоя жизнь; и, нравится тебе или нет, мы с тобою встретились. Я вошёл в твою жизнь, а ты в мою, как эта музыка в церкви и твои руки, играющие в тени, и твои закрытые глаза... — София почувствовала себя встревоженной оттого, что он видел её. Танкреди продолжил: — Что это было? Шуберт, Моцарт?..

— Бах, «Страсти по Матфею».

— Отлично, этого произведения я никогда не слышал, даже понятия о нём не имел. Всё это – знак для меня... — София подошла к машине. Танкреди встал перед ней. — Тебе так не кажется? Это ведь должно что-то значить, нет?

— Да, — София села за руль. — То, что ты должен был познакомиться с ещё одним композитором.

Она завела мотор и уехала. Танкреди, оставшийся в одиночестве на улице, прокричал ей:

— Я согласен с тобой. Так и сделаю!

София посмотрела на него в зеркало и улыбнулась. «Ага, только мне не представится случая спросить тебя об этом...» Она и не подозревала, настолько ошибается. Танкреди увидел, как машина заворачивает за угол. Он порылся в карманах своих шортов. Пусто. У него ничего с собой не было. Для Грегорио Савини это будет лишь парой пустяков. Единственное, что ему нужно, – не забыть номер её машины.

Едва услышав звук открывающейся двери, Андреа тут же закончил писать и закрыл документ. Он был доволен; не хватало совсем немного, но выходило очень хорошо. София так удивится, что и рта раскрыть не сможет.

— Привет... — появилась она в дверях и улыбнулась ему.

Андреа поставил ноутбук на столик рядом с собой.

— Привет, милая. Я так по тебе соскучился.

София пожала плечами, уходя в ванную.

— Ты говоришь это каждый день... Я в это больше не верю.

— Но это правда.

Она начала мыть руки и повысила голос, чтобы он услышал.

— Но ты и вчера по мне очень соскучился... Так что получается – сегодня больше, чем вчера?

— Скажем так, это чувство экспоненциально... Как снежный ком, который начинает скатываться и наконец превращается в лавину.

София снова вошла в комнату.

— И что значит эта метафора?

— Что чем дальше ты, тем больше я скучаю.

— М-м-м, ты меня не убедил.

— Но ведь так и есть! — он решил, что игра достаточно затянулась. — Чем занималась сегодня?

— Ездила послушать Олю и её хор в одну церковь на Авентино...

— Красиво было?

— Да. Они всё лучше и лучше. И маленькая Симона, которая приходила сюда, к нам домой, я давала ей уроки – помнишь её? – стала настоящей артисткой…

Андреа понравилось, что они снова стали говорить о фортепиано. Но он знал, что София не хочет пересматривать это решение.

— Что они пели?

— Баха. Они приготовили два хорала «Страстей».

— Как здорово! «Страсти по Матфею»!

— Вижу, ты помнишь.

— Да. Он производит такой эффект, реально... пьянящий. Точно, более подходящего слова не найти. Как хорошее белое вино... Да, пьянящий.

— Хочешь? — София пошла на кухню. Чуть позже она появилась снова с двумя бокалами отличного «Совиньона». Она протянула один Андреа, отошла, повернула переключатель и погасила свет. Он удивлённо наблюдал за ней. Затем она вернулась к нему и подняла бокал. Андреа тоже поднял свой. Они чокнулись. Несколько секунд они молча решали, какой сказать тост, но София мигом нашла его.

— За этот, как ты говоришь, пьянящий момент.